Об образовании в мире: куда да что… (Часть IV)

УНИВЕРСИТЕТ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ – эссе в статье

Все взято из личного опыта преподавания в университете Британской Колумбии.

После четырех месяцев преподавания в частной школе Ванкувера курс «Как стать инструктором/учителем японского языка» японкам (школа вскоре обанкротилась), судьба подвалила шанс устроиться в самый козырный местный университет UBC — Университет Британской Колумбии. Он расположен на склоне к западу от города на берегу океана. Прямо под университетом, если спуститься по лестнице из пятисот ступенек, находится, как говорят, теплый пляж, но он оккупирован нудистами и курильщиками марихуаны.

Наняться на казалось бы столь престижную должность «почасовика» я умудрился всего за один день, что, я думаю, рекорд для нашей провинции, славящейся жуткими трудностями в области найма. В тот самый день в начале сентября 2002 года я поутру взялся за чтение Нового Завета, который мне любезно подарил наш знакомый-протестант (тут большинство верующих либо евангелисты, либо баптисты, либо адвентисты 7-го дня). Наверное, Он все же услыхал мои мольбы о том, что позарез нужна еще одна работа, что частной школы на пропитание в буржуазном раю мало, и вот раздается телефонный звонок. Звонил новый русский друг по имени М., который учится в UBC на доХтора наук по японской линии, и сказал, что у них есть неотложная вакансия на лектора курса «Чтения современной японской литературы» на четвертом курсе. Курс, конечно, не совсем четвертый, а смешанный с третьим и даже вторым. На мой скептический ответ, что мол в UBC преподают только самые крутые и достойные, М. ответил, чтоб я не выпендривался, а скорее слал свое CV (Curriculum Vitae – так у нас, преподавателей называется «резюме»). Что я и сделал. На следующий день, в понедельник ровно в девять утра раздался звонок. Звонил и.о. (исполняющий обязанности на кафедре Азии) и предложил встретиться в тот же день часа в три.

И вот я в самом престижном университете провинции. Первые два вопроса, длившиеся три минуты, касались темы моей диссертации и являюсь ли я обладателем какой-нибудь научной степени (степень кандидата я получил в 1997 году, что собственно помогло оказаться на стажировке в Штатах). После чего он мне в лоб говорит, что к занятиям надо приступать на следующий же день. Я чуть было со стула не упал, на что он отвечает, что вот его библиотечная карточка, — я могу пойти и взять все, что мне надо на первое время. После этого меня обступило три секретаря, и процесс официального найма пошел по полной, – надо заполнить это, принести то, пойти туда, взять такую-то форму, потом отнести ее туда-то. Вечером у меня было занятие в частной школе, поэтому можете вообразить, — голова начала пухнуть относительно и формальностей найма и того, как спланировать курс, и чем на следующий день занять студентов, да и чем развлекать их в дальнейшем, то есть, попросту говоря, как на первых порах не опозориться профессионально. Стоит ли говорить с ними по-английски или по-японски или же свою первую речь держать на смеси двух языков? Также к следующему дню надо было составить syllabus — «общий план занятий на семестр», — тут так принято. Половина ночи ушла на подготовку, а остальную ее часть я провел бессонно, — кто мог подумать, что мой опыт найма в ихний буржуазный университет будет именно таким.

Оставлю в стороне детали первых дней преподавания с их неразберихой, заполнением новых бумаг и форм, постоянной перетасовкой студенческой массы. Но вот она улеглась, — и я имею двадцать пять человек, из которых 80 % китайцы. Помимо них, всего два чистокровных белых, один иранец, одна полукровка (японо-белая), несколько японцев, которые тут выросли, могут говорить по-японски, но не очень хорошо знакомы с иероглифами и одна кореянка пятидесяти лет. Последняя, как ни странно, принялась учиться лучше всех, и даже читала книги, которые я рекомендовал.

Когда после двух-трех занятий все утряслось окончательно, а курс преимущественно был четвертый, я решил прозондировать почву на предмет теоретической подкованности студентов, специальностью которых был японский язык и японоведение (но не литература, история, либо экономика, а что-то абстрактное). Я им сказал, что во время данного курса мы будем читать четырех известных писателей. Только двое или трое из студентов знали двух из авторов, — это из двадцати пяти человек. Признаюсь, что как-то мой пыл на тот день приутих, захотелось присесть, поуспокоиться, вообще на все плюнуть. После еще нескольких вопросов общего содержания я опять-таки понял, что студенты толком мало чё знают «вооще». Я до сих пор не могу уразуметь, были ли бы они счастливы что-нибудь узнать про Японию в целом и по специальности или нет? Тогда же я уразумел: в течение трех предыдущих лет их учебного плана дисциплин, посвященных Японии, у них не было и в помине.

Также оставляло желать лучшего и их знание самого японского. Ну и разброс студентов был потрясающий, – многие знали и понимали значения иероглифов (китайцы), но не знали грамматики и элементарных вещей. Другие не знали иероглифов, но вполне сносно понимали грамматику и лексику. Третьи вообще ничего не знали, а взяли этот курс только для того, чтоб закончить обучение и получить диплом. Что касается последних, то слово «симбун» («газета») они переводили «новости», как если бы по-китайски. Для большинства главным было получение оценок, а не приобретение знаний. Это стало очередным «ударом поддых» для меня, который в первую очередь горел желанием распространять знания. Оценки – вот единственное, о чем они пеклись! При этом выявилась хитрожопость (пардон за оборот) и изворотливость китайцев, с которыми я в последствии боролся целый год – приходить на занятия не подготовленными, читать и переводить текст как бог на душу положит, старательно записывать перевод других студентов и мои комментарии, чтобы облегчить себе жизнь при подготовке к экзаменам и квизам.

Пока не забыл, скажу, что преподавать тут на Западе, это совсем другая наука по сравнению с родиной, по крайней мере, в моей области. Если в ИСАА при МГУ мы могли игнорировать мнения студентов, ругать их в классе в присутствии других и прочее-прочее (правда, тех, кого можно было ругать), то тут не дай бог это сделать. В конце семестра проводится письменная оценка преподавателя студентами, и если тебя оценят плохо, то контракт, увы, могут и не продлить. Посему приходится лавировать между массой китайцев и администрацией, которая установила негласное правило – больше одной трети «пятерок» (80 – 100 баллов) не ставить. Так что почасовик-инструктор вынужден вырабатывать утонченную систему квизов и экзаменов, чтобы «валить и зарубать». Однако с другой стороны, когда много зарубишь, произойдет недовольство масс, и тогда тебя, как преподавателя, могут оценить низко. Так что приходится прибегать к политике, в частности к самому ее простому трюку – методу «кнута и пряника». Например, в начале семестра надо быть непреклонным, – строго оценивать квизы, выполнение домашних заданий и промежуточный экзамен. Потом сделать послабление и прикинуться либералом, — ставить более или менее высокие оценки, — чтобы тебя лучше оценили в конце семестра. Финальный же экзамен сделать очень-очень сложным (к этому времени бумаги от студентов с оценкой преподавателя уже на кафедре). А иначе будет трудно.

Недовольство подстрекаемых масс произошло в середине второго семестра. Одна студентка, отменная стерва по имени М. Н. (полукровка: отец писатель из Канады, осевший в Японии, а мать – японка) решила подбить всю группу плести заговор против меня. Поводом послужили, как она потом высказалась, придя ко мне в офис, некоторые каверзные вопросы в промежуточных экзаменах на предмет «multiple choices». На самом деле, ее, уже давно злила книга некоего Алекса Керра «Собаки и Демоны. Истории темной стороны Японии», на основе которой я построил теоретическую часть лекций. Да, книга весьма критическая, ну ругает автор Японь-матушку, однако от нескольких других студентов я, напротив, слышал благодарственные слова за выбор столь интересного материала. Такое другие преподаватели просто не делают; их занятия ограничиваются лишь чтением текстов на японском. В основном, это преподаватели-японки, от одного вида которых уже одолевает невообразимая тоска; но ведь сидят прочно, пардон, суки на засиженных местах! Позднее, эта же М. Н. во время оценки курса и инструктора, то есть Вашего покорного слуги, ораторствовала, что мол у меня вообще нет квалификации читать данный курс – «Современные Эссе на японском языке», и призывала молчаливый народ (китайцев) ставить мне «1» или «2». Теперь, после прочтения результатов, я просто знаю, что она смогла склонить только единицы в ее сторону, ибо многие, хотя и молчат (китайцы), но мотают на ус в нормальную сторону. Что происходило потом тем бурным днем во время моей оценки, поведало три человека.

Возвращаясь к китайцам, повторю, — чтением рекомендованных мною книг они не интересовались и только и делали, что сидели на стульях и мечтали, как бы получить оценку повыше – некоторые из них ужасно любили торговаться по тому или иному вопросу из квизов и/или экзаменов. Порой я шел на уступки, но чаще был непреклонен, выдерживая натиски просьб и уговоров. Как посредством электронных сообщений, так и в офисе. Причина настойчивости китайцев прозрачна, как день. Во-первых, хорошие баллы дают им право продолжать учебу в Канаде. Во-вторых, расширять мировоззрение и ехать дальше, например, на учебу в Штаты, чтобы в конечном итоге закрепиться в Северной Америке, а потом перетащить и родственников. Более того, хороший и отличный балл предоставляют возможность претендовать на бесплатные стипендии, гранты от нашей бескрайней страны, считающейся настоящим студенческим раем (Канады). Из тридцати двух человек, повторяю, действительно интересующихся, было только двое – несколько странная кореянка пятидесяти лет и белая, эксцентричная франкоязычная канадонка, работающая стюардессой. Вот и всё. Ну, еще упоминавшаяся М.Н., но у нее были свои планы, и в конечном итоге она обернулась стервой. Японцы, выросшие здесь, получили «отлично» исключительно потому, что объективно они японский знают лучше китайцев, и взяли курс потому, что так легче. Про родину предков, Японию, они ничего не знают, да и знать особо не стремятся, — такое мнение сложилось после трех лет обучения. Гм…

Относительно общения преподавательского коллектива между собой могу с полной уверенностью заверить, что такового не происходит, как это имело место на родине. У всех тут свои каморки-офисы, — мы только иногда пересекаемся, когда заходим в общую контору, — там сидят три секретаря и есть кабинет главы отделения/кафедры. Ну, также проверяем почтовые ящики в этой конторе. Все человеческое общение сводится к двум-трем вечеринкам в год. Не знаю уж, хорошо это или плохо, но очевидно, — многие (преимущественно преподаватели японского происхождения) к разговорам между коллегами особенно и не стремятся. Даже на вечеринках они сидят особняком, не вступая в общение с преподавателями прочих национальностей. С другой стороны, на родине в последние месяцы до отъезда меня стали утомлять участившиеся посиделки коллег в комнате размером с две хрущевские кухни… Опять таки вопрос: что душе человека нужно?

ПРИМЕЧАНИЕ: я выше писал, что в ИСАА при МГУ в мои дни было четыре-пять преподавателей на студента, а в UBC аж целых 20-30 студентов в группе. Если говорить о лекции, то это не имет принципиального значения. Однако относительно занятий языком, такое безусловно минус. НО! В северной Америке преподаватель обязан делать “office hours”. У нас есть свой офис, в котором мы принимаем студентов. Если им что не понятно, или они хотят узнать больше или просто поговорить желают. Так что механизм дополнительных занятий налажен. Ведь преподаватель может посоветовать и какие-нибудь книги почитать и, попросту говоря, позаниматься еще со студентом. Увы, на практике выходит так, что только единицы становятся постоянными клиентами преподавателя. Вы подивитесь, — моими собеседниками стали женщины сорока-пятидесяти лет (студентки) корейской и японской национальности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Митха Григорай

Образование в России, Японии, Канаде и США. Часть I
Образование в России, Японии, Канаде и США. Часть II
Образование в России, Японии, Канаде и США. Часть III

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Прокрутить вверх